Опосля того, как утихли страсти чемпионата, в авторской програмке Евгения ДЗИЧКОВСКОГО «В конце тоннеля» на «СЭ-ТВ» президент «Динамо» поведал о том, почему клуб потерпел поражение, какие завалы достались его управлению от предшественников, что в футболе самое сложное и какой нрав у Дана Петреску.
- Клуб не может отыскать свет в конце тоннеля 18 лет, с того времени, когда был добыт крайний суровый трофей - Кубок Рф. Как с данной для нас точки зрения оцените выступление команды в прошедшем сезоне?
- В целом, естественно, чувствую разочарование. Но конкретной оценки быть не может, так как мы близко были не только лишь к зоне еврокубков, но могли и занять третье место в чемпионате. Команда не смогла провести три крайние встречи в том же темпе, в каком игралась 14 матчей попорядку.
- Почему?
- Ребята перегорели. Я бы не произнес, что они игрались спустя рукава, как выразился тренер. Они старались, но были чрезвычайно зажаты. Думаю, Кураньи в 3-х из числа тех 10 моментов забил бы, но он тоже был как-то скован.
- Другими словами имел место не «недонастрой», а «перенастрой».
- Да. Ощутили они, что многого могут достигнуть, и это их как-то сковало.
- А кто отвечает за то, чтоб отыскать баланс меж «недо» и «пере»?
- Тренер, непременно. А он тоже, мне кажется, ощутил близость фуррора и перегорел. Традиционно он таковой раскованный, а здесь на тренировках было видно, что он зажался, ушел в себя. Это не могло не сказаться на игроках. Петреску сходу опосля игры уехал, мы так с ним не пообщались.
- Когда перегорает тренер, вся ответственность ложится на того, кто над тренером.
- Непременно. И я, и Дмитрий Галямин пробовали настроить игроков, но, видимо, мы плохо поработали в этот период.
- Леонид Слуцкий говорил, что в некий тяжкий момент он вывез команду на пейнтбол. Я понимаю, что в «Динамо» это слово запретное. Но у вас не появлялось мысли устроить некоторое разгрузочное мероприятие для игроков?
- Петреску собирал их раздельно, в ресторане в Химках. Но подабающего эффекта не было.
- Вы заходили в раздевалку до, во время и опосля матча с «Волгой»?
- До игры зашел, пожелал команде фортуны.
- Опосля матча что вы произнесли?
- Все расстроены были, переживали, посиживали, молча понурив головы. Что в таковой ситуации можно было говорить? Пугать, убеждать - все бесполезно. Потому произнес, что все закончено, забудьте, отдохните, те, кто в сборные уезжает, отыграйте там отлично, возвращайтесь и готовьтесь к новенькому сезону.
- Для вас постоянно открыта дорога в раздевалку?
- Я не злоупотребляю сиим, лишь опосля игры захожу.
- В иной момент в принципе можно?
- Можно.
- Правда ли, что был вариант, когда Сергей Силкин попасть не мог в раздевалку?
- Такового никогда не было.
- Ваша биография известна динамовским болельщикам. Вы - генерал-лейтенант ФСБ в запасе. Правили Управлением ФСБ по Липецкой области, позже работали а центральном совете «Динамо». Работать в клубе легче, чем в ФСБ?
- Тяжело ассоциировать. В футболе никого не убивают, а там ты мои решения были соединены с риском для жизни людей, потому принимать их было чрезвычайно тяжело. Но в чем либо быть президентом клуба намного труднее, чем работать управляющим там.
- Что в футболе самое сложное - средства, люди, иерархические ступени, преграды?
- Люди, все они решают. Ежели коллектива нет, ежели команда разобщена, никакие средства не посодействуют достичь цели. Понимаете, когда Джуджак забил гол «Тереку» (дело было в 5-м туре, но это был самый 1-ый динамовский гол в чемпионате-2012/13. - Прим. «СЭ»), его никто не поздравил.
- Почему?
- Так как было безразличие к общему делу. В раздевалке я Джуджака при всех приобнял - и другие как-то чуть-чуть замялись. Нам пришлось много работать над тем, чтоб собрать игроков в кулак, объединить одной идеей. И начиная с 6-го тура, ежели помните, уже совершенно иная игра была. Когда 3:2 у «Локомотива» выиграли, Нобоа зарыдал опосля забитого гола, а в раздевалке игроки молча обнимались, друг дружку поздравляли. Я тогда поразмыслил, что, в конце концов, наступил перелом, что команда начала сплачиваться, возникла взаимная поддержка. Означает, что-то у нас получится.
- Игра с «Ростовом»…
- Да. Мы как раз вручали Хохлову символ и удостоверение заслуженного профессионалы спорта, и Степашин произнес, что Дима не таковой, как «эти полудохлые миллионеры». Естественно, фраза до игроков дошла, обидела, но они соображают, что спрос с их большой.
- Побеседуем о роли ВТБ. Коммерческий энтузиазм банка заключается в освоении местности и использовании будущих строений на местности Петровского парка. Есть ли какие-то определенные числа, сколько ВТБ хочет вложить и получить, сроки окупаемости проекта? Есть таковая программа?
- Программа в ВТБ, может, и есть. Но с нами она не связана.
- Но клуба это касается впрямую…
- Банк вносит определенную сумму в клуб, все другое нас не касается, так как строим стадион не мы, а управляющая компания (ЗАО «УК “Динамо”». - Прим. «СЭ»). ВТБ, думаю, выстроит все-же стадион. К 2018 году планируют, ежели я не ошибаюсь, выстроить коммерческую часть, на год ранее - стадион.
- Это говорит о том, что клубу придется брать стадион в аренду?
- Ежели она будет, то чисто символическая, так как ВТБ контролирует 74 процента акций клуба.
- Продолжим о деньгах. Существует мировоззрение, что ваши предшественники на посту президента «Динамо» исчерпали некоторый стратегический запас, который ВТБ отвел на трехлетнюю селекционную програмку. Позже были куплены Нобоа и Джуджак, уже сверх этого запаса, и для вас пришлось дополнительно убеждать акционеров пойти на эти сделки. Так ли это?
- Я не привык ругать предшественников. Но завалы, которые нужно разгребать, есть. Почти все болельщики на ВТБ, грубо говоря, бочку катят. Я бы не стал этого делать. ВТБ выполняет свои обязанности исправно. Спонсирует, кстати, все динамовские команды - хоккей, волейбол, баскетбол, футбол. Основная причина денежных заморочек нашего клуба - раздутая ведомость. У нас есть игроки, которые получают приличную зарплату не играют, либо сыграли две минутки, но не попадают даже в молодежку. Вот с сиим мы, наша новенькая команда, столкнулись.