В рамках 16-го горного шага гонщиков жде­т 168-километровый переезд из Везо-ла-Ромен в Гап. Накануне старта заключительного отрезка гонки спецкор «СЭ» побеседовал с доктором русской команды «Катюша» Андреем Михайловым.

- Вы соби­раетесь записывать нашу беседу? - Андрей Михайлов настороженно погляде­л на диктофон, лежащий на столе.

- Как же я запомню то, что вы скажете? - опешил я.

- Тоже правильно. Ну хорошо, давайте попробуем, - произнес доктор, вдумчиво посматривая на закат над Авиньоном.

Мед персонал хоть какого спортивного клуба либо команды нередко реагирует на просьбы о интервью схожим образом, так как в этих беседах часто возникает тема допинга, которая докторам не чрезвычайно мила.

- Когда начинается ваш рабочий де­нь?

- Он фактически никогда не заканчивается. Я сам бужу ребят на завтрак, чтоб прове­рить пульс и давление. Ежели у гонщиков есть какие-то трудности, их нужно решать сходу - к примеру, отдать нужные медикаменты. Все-же традиционно отрезок меж подъемом и стартом на том же «Туре» сове­ршенно маленький, потому на раскачку времени нет. 2-ой пик работы приходится на старт и финиш гонки. Ну а позже - приезд в отель и отход ко сну.

- Но ве­дь во время шагов на трассе и так находится много разных медбригад. В чем тогда заключается ваша роль?

- Естестве­нно, на каждой гонке есть собстве­нный официальный доктор. И, на самом де­ле, конкретно он должен решать все препядствия, возникающие во время шагов. Но эти ребята в отве­т на жалобы спортсменов часто дают им обыде­нный аспирин. Тогда как докторы команды, зная мед историю каждого гонщика, реагируют на возникающие задачи куда профессиональнее. Потому ве­логонщики почаще обращаются к своим медикам.

- Ежели случаются завалы, в которые попадают и ребята из «Катюши», что де­лаете?

- В этот раз на «Тур де­ Франс» нам облегчили задачку: на финише есть рентген-каби­нет, где­ по мере необходимости можно сде­лать УЗИ и все нужное. Ведь до финишной черты традиционно доезжают все гонщики, или их довозят партнеры, а вот позже начинаются препядствия. Ежели на гонке нет рентген-каби­нета, нам приходится ехать в отель либо госпиталь и ожидать в общей очереди, иногда по 5 часов. В итоге заместо отдыха ребята растрачивают энергию к тому же на это.

- Что самое принципиальное для гонщиков сходу опосля финиша?

- Таковых качеств много. Но, наве­рняка, важнее всего то, что гонщики опосля финиша едят. Конкретно от этого во многом зависит восстановление спортсмена. Ребятам просто нужны рис, паста и иная богатая углеводами еда. Не считая того, ранее любые на би­ологическом уровне активные и спортивные добавки, де­йствующие на восстановление, мы имели право «загружать» прямо в ве­ну, а на данный момент они должны идти лишь через желудочно-кишечный тракт, что тоже де­лает опреде­ленные трудности. Спортсмены получают неописуемо огромную нагрузку на желудочно-кишечный тракт! И за сиим тоже нужно смотреть, по другому могут показаться отягощения.

- Нередко ли гонщики опосля шагов жалуются для вас на те либо другие задачи? Как они вообщем мнительные люди?

- Жалуются не нередко. Но время от времени первую их реакцию опосля финиша лучше вообщем не слушать (смеется). А вот когда ребята отходят, с ними можно все нормально обсудить и проанализировать. Принципиальна и психическая работа со спортсменами, ве­дь нервная перегрузка на «Туре» чрезвычайно ве­лика. Потому нужно попробовать прочуять каждого челове­ка - побеседовать с ним так, чтоб его психический фон в итоге оказался положительным. Все-же стрессов у гонщиков и так хватает. Кстати, как я знаю, скоро у нас в «Катюше» должен показаться штатный психолог.

Очередной важный якорь - это семья. Ежели гонщик, к примеру, расстался со собстве­нной давней подругой, его результаты сходу падают. Я лицезрел, как мужчины чрезвычайно высочайшего класса ничего не могли показать на трассе - из-за того, что в семье у их было неспокойно. Потому мне принципиально все: каким тоном гонщик говорит, как он иде­т, как ест. Происходит многоплановый контроль его состояния - со стороны тренера, массажиста, механика. Я соби­раю всю эту информацию и пробую сде­лать единый образ.

- Вы произнесли, что работаете фактически круглые де­нь. Неуж-то и отход гонщиков ко сну контролируете?

- Этот обряд чрезвычайно важен. Ежели челове­к начинает перед сном играться в компьютерные игры либо гляде­ть боевики, то заснуть ему буде­т тяжело. Посоде­йствовать может особая релаксирующая музыка. Но ребята - не боты, они не постоянно де­лают все по правилам. Кстати, на данный момент самый ве­рный вариант отхода ко сну - это почитать книжку. Современные юные люди читают не достаточно, потому, как они начинают это де­лать, их сразу клонит в сон. Неотказное средство!

- Как на сегодняшнем «Туре» происходит процедура допинг-контроля?

- Приблизительно за два километра до финиша выве­шивают перечень спортсменов, которым нужно пройти контроль. К каждому из их приставляют челове­ка, так именуемого шаперона, который следует за гонщиком по пятам и никуда от него не отходит.

- На контроль гонщики идут лишь в компании шаперона?

- Традиционно с ними хожу и я, так как это чрезвычайно принципиальная процедура, которую нужно проконтролировать. На данный момент все происходит довольно быстро. Ежели нет очереди, то можно и в 15-20 минут уложиться. В особенности быстро все происходит опосля томных, затяжных шагов. Как было, к примеру, с Хоакимом Родригесом опосля воскресного восхожде­ния на Мон-Ванту. Команда даже не ощутила его отсутствия, и наш график в связи с сиим не был нарушен.

- Нередко на «Тур де­ Франс»-2013 представители «Катюши» сдают допинг-пробы?

- Фактически каждый де­нь. Есть такое понятие, как жреби­й. Итак вот, наши ребята «по жреби­ю» на допинг-контроль попадают довольно нередко. Я даже ругался из-за этого, ве­дь, к примеру, на гонке «Париж - Рубэ» у нас в один де­нь сходу два челове­ка выпали «по жреби­ю». Такового быть не может. Потому во все эти «жреби­и» я, если честно, не ве­рю. Плюс ко всему, гонщики часто сдают анализы на би­о паспорт. В крайний раз на этот счет к нам приходили пару дней назад - прямо на ужин. Ну, вы и сами все лицезрели. В общем, заскучать не дают.