- Играющий тренер - это ведь тот, кто играет, верно? - один из наилучших плеймейкеров в истории русского футбола начал беседу с корреспондентом «СЭ» с риторического вопросца. - В отличие от просто тренера он может не только лишь высказывать подопечным свои мысли, идеи, разъяснить тактические выработки, да и поучаствовать в их воплощении конкретно во время матча.
- Выходит, у него есть преимущество?
- Естественно. Одно дело - слова обыденного тренера на теоретическом занятии перед игрой, совершенно другое - когда ты своими действиями помогаешь партнерам осуществлять запланированное. Они всё от тебя уже слышали, но ты имеешь возможность им это к тому же показать. Доходит, поверьте, намного скорее.
- Играющий тренер в большей степени член команды либо тренерского штаба?
- Когда выходишь на поле, становишься частью коллектива. Вне поляны, понятно, у тебя мало другие дела с футболистами.
- Про тренера традиционно молвят, что он должен уничтожить в для себя игрока. Но как это сделать играющему?
- Ему никого убивать не надо, так как он не находится в отрыве от команды. Естественно, не играющий тренер никогда не даст неточную передачу, и ему никто не укажет на ошибку во время матча. Здесь он идеален. А играющий сотрудник повсевременно рискует слушать от партнеров в собственный адресок справедливые претензии. Дескать, нас ты, Юрий Васильевич, ругаешь - а сам-то?
- Как играющему тренеру реагировать на случаи нарушения бытовой дисциплины?
- Уже как тренеру, так как в команде подобные нарушения недопустимы. Субординация обязана быть, куда без нее!
- Можно ли огласить, что играющий тренер - последующая ступень опосля капитана команды?
- Так и есть. Человеку нужно осознавать, что он сразу и тренер, и игрок. И требования он должен предъявлять одни и те же - что к футболистам, что к для себя.
- Какие-то послабления по сопоставлению с юными партнерами играющий тренер имеет?
- Как же! По возрасту-то у нас, что именуется, различные весовые категории. В 40 с излишним лет я не мог выносить схожую с иными полевыми игроками нагрузку.
Здесь есть тонкость. Играйся я, допустим, в обороне, на позиции, от которой зависит крайний предел, ушел бы еще ранее. Ежели не справляешься со своими обязательствами, подводить команду не надо.
Но мои функции предполагали освобождение от оборонительных действий, игру на незапятнанных мячах. Всю запятанную работу за меня делали остальные. При всем этом мою работу мог выполнить лишь я. В таковой ситуации поневоле приходилось становиться играющим тренером.
- Вы игрались чуток ли не до 50, так как были необходимы?
- Вот конкретно! Выходил феномен: никто в команде не справлялся с моей работой лучше меня. Естественно, если б вдруг возник таковой же, как я, игрок либо лучше, выходить на поле и страдать не имело бы смысла. Тогда я бы окончил намного ранее.
- А не было желания самому приготовить для себя в команде смену?
- Желание было, но… Приведу пример. Когда в «Спартак» пришел Сергей Новиков, игравший на той же позиции, что я, Константин Иванович (Бесков. - Прим. «СЭ») говорил ему: «Сережа, ты играешь приблизительно как Гаврилов. Даже лучше! Ты и молодее, и способнее…» Но как доходило до действий на поле, у Новикова никак не выходило меня всеполноценно заменить. Вот Серега как-то не выдержал: «Константин Иванович! Ну что вы всегда требуете, чтоб я играл, как Гаврилов? Я не могу! Игровое мышление у меня совершенно другое».
- Наверняка, это самое тяжелое - обучить мыслить на поле?
- Пожалуй. С Новиковым мы были просто различные игроки. Ему было дано то, что не дано мне. И напротив.
А позже моя футбольная судьба сложилась так, что, будучи играющим тренером, я повсевременно находил на свое место многообещающих ребят. Кстати, в «Чкаловце» был способный юноша - Олег Лидрик. Специально взял его из Иркутска с расчетом, что он будет действовать на моей позиции.
- На вашем уровне Лидрик так не заиграл.
- В Новосибирске я отработал всего год. Может, задержись дольше, и удалось бы сколотить там неплохую команду.